Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Лента твиттера принесла объявление о том, что под Питером весной кто-то ставит игру по "Цене свободы", и мне стало очень замысловато. х)) Такая тонкая аномальная ревность, ы. Пытаюсь понять, хочу ли я на это посмотреть, но закладочку сделала.

ФБ подгоняет дописывать чертово макси, которое я уже нежно ненавижу, а оно не пишется от слова совсем.

Мама купила мне спиннер. После того, как я рассказала, как в лагере отжала спиннер у одного пацана, который возился с ним после отбоя, и в итоге полночи играла сама. Пришла вот я сегодня домой и нашла на столе подарочек.

Я хочу июньский холод, ливни и плюс десять.

---

"Неверленд", 28-30 июля

Не взрослей. Это ловушка. (с)

В конце игры у костра собрались все, кто остался на острове. Огонь трещал, шаман пел, гулко стучал бубен, нервно трепались пираты - такое время-вне-времени, когда "дальше" еще не настало, а "было" совсем немного, но отступило. Такие медитативные посиделки, но у меня-персонажа хватало сил только прислониться затылком к косяку и пялиться в огонь. Люди не умирают, а становятся звездами, да? Да нет, конечно. Люди умирают и никем не становятся. Но искры от костра - это правда красиво.

Игра получилась про падение, пустоту и катарсис одновременно. У Тода, мальчишки с нью-йоркских улиц, вышла грустная история, но по-своему даже завершенная. И мне зашло. Впервые - почти чисто на эмоциях. Я редко плачу на играх, но здесь за вторую часть игры я успела персонажно порыдать, наверное, в каждой из локаций. И все провисы компенсировало это внезапное погружение.

Про персонажа. Много пропущено. Осторожно, в наличии мат, т.к. персонаж не фиалка. Много слов.

"Я не привык быть один", - это говорит Тод, когда к нему приходит прощаться брат. Дух, призрак, еще кто - да все равно, если уже лежало, холодея, его тело на тропе. И именно тогда впервые доходит, что значит это "один". Тод вообще не мастер выражать чувства словами, но если произнести это "один" про себя, пустота внутри стремительно разрастается, голодная такая, и словно всего тебя всасывает внутрь. Жадное животное где-то между сердцем и позвоночником.
Один - это не только про брата. Потеряй Тод только его, было бы не так страшно, хоть и гораздо больнее. Но тут сюрреализм такой и пустота такая, что даже осознавать трудно. Нет ни брата больше, ни Пэна, который бесил иногда адски своими кривляниями, но был свой и за нас, за каждого, нет Гая.
Когда Тод выходил из лабиринта, где дети охотились на неведомую хтонь, и нужно было делиться каким-то секретом, он сказал, что почти с самого начала был не прочь остаться на острове; но до того, как лагерь уничтожили, он не понимал, что это желание остаться связано с тем, что именно на острове появилось незнакомое "мы". Мы, дети острова, мальчишки. На нью-йоркских улицах тоже были мальчишки. И тоже условно свои, но там правила жизни другие - там свой завтра станет чужим, поэтому никаких дружб и соплей.

***

Начинается все нормально. Ночь сказок, индейцы, костер, истории - остров неожиданно подыгрывает и показывает картинки, как в кино. Крюк пошлит и веселится, Пэн тоже веселится - пока его не просят тоже рассказать сказку. Пэн хорошо играет роль беспечного мальчишки, даже слишком хорошо, это иногда раздражает, но иногда что-то острое в нем становится заметно. Как вот сейчас.
А потом в лагерь приходит мальчишка. С острыми ушами и подозрительно неувядающей улыбкой, словно он под веществами. С этого все начинается.
Складывается ощущение, что остров просто притягивает всяких ненормальных чужаков. То кому-то дети нужны, то источник, то еще что, да что вам всем тут, намазано чем, что ли? Вот эти из не существующего королевства откуда взялись? Откуда у них ушастая фигня? Почему у них пираты? Где долбанный "безопасный остров, где будет хорошо", который обещал Пэн?
Позже оказывается, что рандунцы продолбали свой ларец с чем-то (гнали они о том, что там находится, виртуозно - пустота, личные вещи, важные вещи, ничего - тысячи вариантов), прикончили своего короля, посрались со своей королевой, хотят пощупать вулкан и много-много пиздят.

Что происходит, Тод перестал понимать почти сразу. Пираты то казались ничего так ребятами, то стреляли в детей, рандунцы мутили воду, ушастый мальчик (его должны были звать Ачтоэтозначит, а не Леоном) носился по всему острову... В теории и рандунцы, и пираты были шансом Тода и Шмерца убраться с острова, но корабль пиратов разбился, а рандунцы то ли хотели покинуть остров на силе волшебного вещества из ларца или вулкана, то ли не хотели вообще, а еще остров явно тошнило и от первых, и от вторых, потому что приход чужаков стал отправной точкой пиздеца.

А еще Тод не очень хотел покидать остров. Сказать это не мог ни себе, ни брату, поэтому старательно давил на то, что корабля все равно нет, так куда мы денемся? Никуда, так давайте просто избавляться от чужаков, пока остров не высрал нас всех в океан.
В ходе мутных дипломатических переговоров с королевой Рандуна, которую явно пыталась выжать из тамошних дворцовых игрищ ее же семья, удалось выяснить, что главную угрозу у них представляет Иштар. У Иштар есть два брата. И все они крутые маги, если только найдут свой ларец с звездным веществом. И они все так круты, что их даже в вулкан этот несчастный не столкнуть, потому что они там вынырнут и только глаза протрут. Но зато, если от них избавиться, у королевы появится стимул свалить с острова хоть на веществе, хоть на метле, потому что она станет править, а когда правишь, сидеть надо на троне, а не на острове.
Шмерц предлагал сотрудничать с рандунцами, но Тоду они не нравились: хитрые наглые засранцы, неужели не видно? Гонят как дышат. В какой-то момент дети всей толпой во главе с Пэном пошли с ними говорить, но разговор шел просто ни о чем. Смешки, пустое ля-ля, ни на один вопрос рандунцы нормально не отвечали, а вместо того, чтобы прижать их уже, Пэн балагурил; а когда Тод напрямую спросил у рандунцев, откуда у них пыльца, Рина выразительно переспросила у него, что такое пыльца. Серьезно? Вы хотите притвориться, что ничего об этом не знаете, и еще надеяться на откровенность? Остаться и поговорить с рандунцами наедине братьям помешал Пэн: стоял и выразительно таращился, явно намекая, что хрен вам, а не разговор. Пришлось уйти - удивительно, но при всем при том, что Пэн играл в веселенького ребенка, откровенно спорить с ним казалось себе дороже.
Но в конце концов решили, что рандунцев надо перебить. Дети собрались, заручились поддержкой мужика из Астеров (которых тоже хрен знает что принесло на этот остров, но судя по рассказам о прошлом, Астеры были неизбежны и неотвратимы, как буря, напирали на остров с регулярной периодичностью и никогда не приходили в спокойное время), придумали план, взяли оружие, пошли. Тод убедил рандунцев, что дети вот, такие молодцы, готовы показать им лагерь индейцев, помочь их перебить, а потом отвести к вулкану. Рандунцы согласились, но попросили полчаса на другие дела.
Эти полчаса все испортили. Потому что за полчаса небо успело рухнуть, остров словно стошнило гигантскими пластами земли, а рандунцы нашли свой ларец. И заодно выловили из океана своего товарища.

Когда дети сидели у костра, вяло размышляя, стоит ли все-таки пойти порезать всех чужаков или нет, в лагерь вернулся Пэн - и рухнул в обморок. Как после чумы. Остров явно намекал, ЧТО угрожает всем, если чужаки не уберутся. Вулкан бурлил. Был бы человеком - орал бы и брызгал слюной.

...А потом Шмерц убил королеву. Ни с того ни с сего. Два выстрела. Тело на тропе. Охреневшие дети. Расширенные зрачки у Шмерца и учащенное дыхание - да ты совсем ебу дал, брат. Чистую наркоту не употреблял на острове даже Тод. Эксперименты с наркотой и пыльцой были только экспериментами, не попыткой уйти под кайф (и кайфа-то не получалось, один ад в голове). А вдариться сейчас, когда творится весь этот пиздец...
Навстречу очень кстати шли индейцы. За лицом Хранительницы Тод следил особенно внимательно - после прошлого раза, когда именно на нее он наткнулся в наркотическом отрыве, нарваться на нее с чем-то похожим было откровенно стремно. Тод даже за Гаем во время их эксперимента следил, чтобы Гай случайно не рванул к индейцам и никого не убил, а сам Тод потом не огреб. Индейцы оказались в неплохом настроении - отняли остатки вещества, чтоб сделать противоядие, напоили Шмерца, шаман побил в бубен, и Шмерца отпустило в десятки раз быстрее, чем должно было.

Индейцы подлатали Пэна, но вернулся он в состоянии довольно хреновом. Кто-то спросил: "Поможет, если мы перережем чужаков?". Пэн ответил, что можно попробовать. По дороге как раз шли пираты. "Квинн не трогать, - скомановал Пэн. - Она наша".

С пиратами было легко. Несколько ударов - и падает Сми. Падает неизвестная женщина и еще кто-то. Квинн кричит и кидается латать Сми. Майкл тоже. Майкл весь день не с детьми, но нет времени с эти разбираться; и не будет.

"А теперь рандунцы, - говорит Пэн. - По три на каждого. Вперед". Но оказывается, что коснуться человека с мечом, когда у тебя самого есть только нож, очень сложно. И с топором тоже. И когда ты успел задеть человека три, четыре раза, а он не падает, это... Не страшно, но вводит в ступор. Как будто спишь. Понимаешь: все. Хана.
Краем глаза Тод видит, как за правым плечом мелькает голова брата. Брат отталкивает от Тода кого-то, а потом падает. Тод падает тоже - человек с мечом наносит два удара. Я слышу игротехнический маркер "добиваю" от игрока, склонившегося над Шмерцем. И мне страшно. Тод видит, как над телом брата заносит нож рандунец. Которого выловили из моря. Лучше б сдох, разбив голову о скалы. Я жду, что добьют и меня. Но ко мне подходит рандунец и бинтует. Зачем? "Зачем?" - думает Тод. В кармане лежит пыльца. Целый мешочек. Но Тод ждет. Ждет. Ждет, пока рандунец с мечом отвернется. Высыпает пыльцу, рывком кидается к оставленному на земле мечу. Атакует сзади выплывшую сволочь, убившую брата. Два, три удара - сколько-то раз он бьет, прежде чем кто-то обхватывает его сзади и режет снова.
И они снова не добивают. Оглушают только дважды - да как будто он что-то еще может. Лечат остальных, переговариваются, удивляются атаке. Не ранены. Несмотря на, кажется, десятки ударов, не ранены. Как это возможно? Тропа завалена телами детей.

...К Тоду подходит Ева и предлагает вылечить. У нее есть пыльца. Тод пожимает плечами. У него есть еще минут пятнадцать, пока кровь не вытечет вся.
Потом появляется единорог, и после всего произошедшего это даже не удивительно. Ну единорог, ну ничего, тут вон толпы пиратов и каких-то звездных колдунов. Единорог бьет копытцами, пыльца осыпает Тода. Раны исчезают. Но вставать тяжело. Тяжелее, чем если бы оставалось пятнадцать минут.
Плачет он не от горя - от злости. От того, что не понимает, как исправить. Нет пыльцы, нет Пэна - господи, да как это, что нет Пэна, гребанного Пэна, это же, блядь, Пэн, как он-то может сдохнуть, какого хрена он, сука, сдох? Блядь, они пытались убить даже Динь. Да этот ебаный остров принадлежит Пэну и Динь, с хрена ли это все? Они чужаки, они НЕ МОГУТ трогать Пэна и Динь, сраный остров, что. ты. делаешь.

Хранительница смотрит с яростью. "А теперь вы мне расскажете, _подробно_, почему вы пошли резать чужаков. И почему я нахожу перерезанных детей". Нет. Мы ничего не расскажем. Идите вы все к черту, индейцы. И вы тоже.
Раздается крик - это пришли остальные индейцы. Раз, два, три - можно считать вслух, так веселее, - и часть индейцев тоже падает. Мертвы? Встанут? Уже плевать.

Нет оружия. Нет детей. Нет Пэна. Нет брата. На острове чужаки. Остров подыхает. В каком-то оцепенении Тод, Ева и Иви - единственные, кто выжил, - идут вслед за индейцами. Единственное живое место привлекает их, как полудохлых мотыльков привлекает зажженная лампа.
Пускать их индейцы не торопятся, и они молча сидят у ворот в их лагерь, пока вдалеке на тропе не появляются рандунцы, а Хранительница не выходит к воротам и не приглашает их - детей - внутрь.

Тод думает, что у них осталось не так много времени. Час, два - вокруг лагеря индейцев появилась какая-то стена, которую наколдовал единорог, но она не продержится вечно. А рандунцы трутся у порога. Еще немного - и на острове останутся только чужаки.

Это Тод и говорит Шмерцу, который приходит к нему попрощаться. И рассказать секрет.
Блядь, брат, почему сейчас. Почему нельзя было это сделать раньше - или засунуть уже эту тайну себе в жопу. Господи, почему. Почему ты сдох, почему после этого ты пришел, почему ты доебываешься, почему признаешься в этой хренотени, почему я не могу поверить, что ты вообще умер. Какая мне, нахрен, разница, кто поджег гребанный дом. Тебе нужно прощение - охуенно, сожри и подавись, только сгинь уже, мне нахрен не всралось с тобой сейчас говорить.
Я не могу говорить.
Я никогда не был один.
Мне даже не страшно - мне никак, потому что ничего теперь нет, ты не понимаешь? На том свете мозгов не выдают? Блядь, как ты не понимаешь.
Заткнись ты уже. Еще пара часов - и я отправлюсь вслед за тобой. Вместе с индейцами. Чужаков остров выебет позже. Пара часов - и все кончится. Так что заткнись уже. Пожалуйста.
Я обещаю, что мы убьем их. Скольких сможем.
Я отомщу.

Венди приносит бутыль с желтой жидкостью - это яд. Индейская лекарка готовит противоядие. И все они - Венди, лекарка, Тод, Ева - идут к рандунцам. Предложить им выпить за мир. Нам так нужна ваша помощь. Мы готовы сотрудничать. Остров гибнет. Давайте помиримся и выпьем это за мир. Я выпью с вами.
Это все должна сказать Венди, остальные смотрят издалека. Видят, как кто-то пьет. Ждут.

Через несколько минут приходят. Тод добивает рандунского воина - того, что убил Шмерца. Иштар умирает сама. Тод на автомате собирает с них оружие - пригодится.
Говорят, что месть удовлетворяет.
Ни хрена. Но в последнем разговоре Тод не обманул брата. Они все-таки их убили.

***

Дети и индейцы теперь вместе. Нужно развести костер. Уже темнеет.
Тод молча приносит палки и деревяшки, кладет под них солому и бересту, находит спички, пытается поджечь. Рядом возится с зажигалкой немец. У него костер разгорается, у Тода - нет.
Вождь, шаман, травница, сновидица, лекарка, Бешеный Медведь, Ева, Венди, Тод. Леон. И немец. Никто другой в лагере не появится. Гай не вернется с охоты, Пэн не прилетит из неведомых ебеней, где постоянно пропадает, Рина не подойдет к костру, Майкл не выбежит из-за деревьев с идиотской своей улыбкой, Шмерц не подойдет к Гаю что-то сказать с глазу на глаз.
Сновидица садится рядом и спрашивает у Тода, как его зовут. Тод огрызается и уходит.
Когда Леон приходит к нему, его все еще трясет, лицо мокрое, лень сказать даже простое "отъебись", но Тод даже старается как-то внятно сказать этому фейскому ребенку, чтобы он съебал. Сейчас. Быстро. В лагерь. Ножками по тропинке. В ту сторону. Но Леон настойчив и упрекает: "Ты грустный" - и это даже смешно, насколько ебануто. Серьезно? Грустный? Да?
Когда Тод достает ножи - "не хочешь уходить? поговорим так?" - Леон достает пистолет. Блядь, думает Тод. Блядь. Какой кретин дал ребенку пистолет.
Говорить с Леоном невозможно - он не знает даже, что такое соль или злость, и чтобы объяснить ему, почему Тод не настроен веселиться, придется объяснить слишком много новых слов, начав со слова "пиздец". И Тод просто оглушает Леона после того, как его не приводит в чувство удар ножом.
По тропе Тод отходит дальше в лес, вяло размышляя, стоит ли отволочь идиота поближе к лагерю или стоит просто подождать недалеко, пока он очнется и вернется сам. В лесу сейчас ходят монстры, пираты, сраные рандунцы, а Леон, конечно, сожрал звезду и стал кем-то там хрен пойми кем, но мозгов у него от этого не прибавилось, и ему ничего не стоит пойти знакомиться с каким-нибудь монстром... Но ждать не приходится: обернувшись, Тод замечает, что над Леоном склонился кто-то из лагеря. Ладно. Значит, сами притащат назад.
А потом станут домогаться, зачем Тод это сделал.

И они стали. Уже после того, как Тод дошел до лагеря индейцев, посидел в углу деревянной башни, не понимая, почему все кажется сном, глюком, наркотическим приходом, только не реальностью, спустился вниз и двинулся по тропе вперед - просто куда-то.
Спросили, он ли это сделал и зачем. "Потому что он не понимал, что пора остановиться. Я не сделал ничего такого, чего не сделал бы со своим братом".

Позже Тод встречает Леона, и Леон спрашивает, вернет ли Тод его пистолет.
- Нет. Тебе вообще нельзя давать огнестрел, ты неадекватный. Максимум - нож. У тебя есть нож?
- Нет.
- Держи.

Остров подыхает, пираты разгуливают по берегу, а в лагере время ужина и нет котелков. Но остров умирает давно, уже с утра, а ужин совсем скоро, поэтому котелки - это, конечно, важнее. Поэтому они отправляются воровать котелки у пиратов. Крадутся по лесу, шепчутся, сидят в засаде. Думают, не использовать ли пыльцу, чтоб улететь, если их поймают на месте преступления.
Наверное, у него конкретно едет крыша, но когда Тод, одетый в зеленую кофту Евы (маскировка!), передает травнице второй котелок с остатками риса и возвращается в ставку пиратов в третий раз (потому что он, идиот, уронил где-то там нож), ему почти весело.
И когда они идут возвращать котелки, потому что в лагере немец уже приготовил им ужин в своем котелке ("Так чего вы не сказали, что у вас есть?" - "Я подумал: вдруг вы хотите потренироваться?"), это тоже смешно.

У пиратов есть проблема: они не могут уплыть, пока половина их команды жива. Кто-то предлагает помочь им. Выбрать, кто умрет. А кто-то предлагает принять часть из них в племя - вдруг поможет?
Когда индейцы и дети приходят на берег, там много крови и тел. Пираты начали решать свою проблему самостоятельно. В ответ на предложение вождя Сми меняется в лице. "Как же. Вы. Опоздали".

А потом они уплывают. Просто уплывают. Корабль расправляет паруса и движется к горизонту. Тод смотрит туда, смотрит на спокойных индейцев - уверены, что все теперь хорошо, - и думает то же самое. Как же мы, мать твою, опоздали.

***

Трещит костер. Ночь теплая, небо полно звезд. Шаман постукивает в бубен. Двое пиратов, которые решили остаться, проходят испытания, чтобы вступить в племя.
- А теперь вам нужно дойти до нашего лагеря, взять предмет со стола и принести его сюда, - говорит им шаман. Они уходят. Секунда, другая, и кто-то говорит:
- А разве лагерь в той стороне, куда они пошли?
- Нет.
И люди у костра смеются.

Венди танцует. Шаман поет. Леон рассказывает, что умереть - значит стать звездой. Сновидица говорит, что смерть - это пустота и холод.
Тод молча смотрит в костер. Его имя так и переводится с немецкого - "смерть". Старое прозвище, которое дал друг. Шмерц и Тод. Горе и смерть.
Все то, что осталось, смерть и горе, искры над огнем, сказки про звезды.

Леон копается в костре палкой, искра падает на сухую траву, пламя жадно поедает сушняк, пока Тод и кто-то из индейцев не затаптывают его.
- Дай сюда, - говорит Тод, забирая у Леона палку.
"Дай сюда", - говорил когда-то Шмерц, забирая у Тода пистолет или слишком опасный нож.

Завтра Тод скажет всем, чтобы называли его Джеймсом. По настоящему имени. Старому, жившему раньше только в их разговорах с братом с глазу на глаз. Пусть зовут Джеймсом, Джимом, Джейми - как угодно.
Только не смертью.

Благодарности

Спасибо всем, народ. Неверленд получился и сказкой, и кошмаром, такая мешанина разных историй, реальности и магии.

Мастер, Анри, спасибо за этот мир. И за всю проделанную работу. Я нежно люблю истории про Неверленд, и хоть здесь оно смешалось с разными другими историями, тот самый Неверленд тоже просвечивал. Пэн и его мальчишки, пираты, сказки - магия застывшего детства, страшная и светлая одновременно. Здесь же спасибо игротехникам. От технических штук я в восторге, честно. Ваши монстры из лабиринта пугали меня даже по жизни, я до конца игры ходила и вздрагивала от шороха какого-нибудь ежа в кустах! Драпать от волка всем лагерем детей было очень задорно. Игротехнические индейцы тоже были прекрасны, спасибо, что влились во вторую часть игры. И спасибо тем, кто кормил нас во время игры, это было божественно и всегда ужасно вовремя!

Пираты, вы были такие внушительные, яркие и классные, спасибо вам!
Индейцы, самый атмосферный блок! Спасибо за сказки в первый вечер - это очень-очень круто настроило. Вы были спокойны и рассудительны, на все смотрели под другим углом - контраст с детским лагерем получался очень красивый. Спасибо.

Потерянные детишки. Я нежно вас люблю. Всех вместе и каждого по отдельности. Наш лагерь совсем не напоминал мне ни один из каноничных вариантов потерянных мальчишек Пэна, у нас получилась реально "тусовка интровертов", где балагурили только Майкл и сам Пэн, но мне действительно казалось уже к старту, что мы знаем друг друга давно - ну как минимум те полгода, что Тод на острове.
Майкл, спасибо за очаровательный характер, даже не верилось, что ты когда-то был взрослым.)) Венди, спасибо за твой образ (очень совпало с моим представлением о Венди!), за твои милые попытки заставить Майкла быть джентльменом, за игру в маму. Рина, спасибо за спокойного и надежного персонажа, за смелость и готовность постоянно иди то к пиратам, то еще куда; как-то даже не возникало вопроса, пойдет с нами Рина или нет - если Рина, то пойдет, конечно. Близняшки, Ева и Иви, вы очень неудачно попали на этот чертов остров и очень логично пытались понять, какого хрена тут происходит, но включались в наши авантюры.) Жаль, что о вашем прошлом мы с братом на игре так и не узнали.
Пэн, спасибо за попытку защитить, за твоего устало-веселого мальчика, который задолбался уже приводить на остров детей и потом видеть их гибель. Ты берег тайны острова и страшно этим бесил Тода, но это же побуждало искать ответы. (*происходит неведомая хрень* "Надо спросить у Пэна, что это". - "Да пфф, этожепэн, так он и скажет, засранец. Пошли к индейцам".) Смерть Пэна стала шоком для Тода и превращением сказки в кошмар для меня. Спасибо за все это. Отдельно еще спасибо за вторую роль - за Летнюю дочь, жаль, не сложилось допинать до нее Тода.
Гай, спасибо за твоего персонажа. В конфликт не удалось, удалось в кооперацию, ты постоянно ходил со мной искать моего брата, когда он сваливал то к пиратам, то еще куда. "Ну, я же не отпущу тебя одного", - эта твоя фраза очень выражает.
Шмерц, братишка, мало мы с тобой ругались, не в характерах вышло Спасибо за твоего персонажа. Ты создавал классную движуху иногда, как с выстрелом в королеву (как Тод охренел, ты бы знал, обсуждали же, что она полезна, агррх!!). Тод постоянно следил, где ты, и периодически организовывал экспедиции по твоему поиску. х)) Отдельно спасибо за разговор после твоей смерти. Я не была готова к нему так же, как не был готов Тод, я даже не заметила, как ты подошел, и это вышло внезапно для нас двоих. Тода просто рвало внутри в клочья, он не умеет в разговоры по душам даже с братом, а тут надо, и это было очень.очень.сложно, господи. Мне кажется, что мы с тобой мало поиграли именно вместе, это грустно, но спасибо за то, что было. Ты офигенный брат.
Леон, ушастый-мальчик-которому-весело, спасибо за твоего персонажа, ты просто прекрасен был всю игру. Отвечать на твои постоянные "что это" было очень забавно. "Пыль Умереть" - это засело в памяти крепко. х)) Персонаж с совершенно другой логикой, кошмарная по сути своей смесь эгоистичной мудрости звезд, магии и детского сознания. "Второй Пэн" из тебя вышел прекрасный, спасибо отдельное за это, Тод и бесился с тебя, и пытался кое-как опекать левой пяткой, и я стараюсь не думать о будущем, где Леон может убить за то, что Тод мало веселится. Надеюсь, индейцы коллективно как-то пофиксят мировоззрение Леона, чтоб он если и превратил остров в большую игрушку, то играть приходилось хотя бы не в "давайте всех убьем и покормим остров". Как игроку мне реально очень интересно, как сложились бы в итоге отношения Тода с Леоном, особенно если бы Леон реально на следующее утро притащил толпу новых детишек и вернул заодно уплывших пиратов.)) Спасибо!

---

Часть моего лета посвящена ФБ чуть более, чем полностью, и это задорно.

А вот это выкладка фраевских мини на ФБ, там много и интересно.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В рамках рекламы х)

ФБ - это весело. Я пришла порекламировать свои прекрасные команды.

Ссылка на фраевские выкладки, там уже есть драбблы!

Олуховские драбблы там же по клику

---

Игра-игра-игра!

Дорогие ПЧ, приходите играть в восток, интриги и социалку! РИ "Королевство Бараглаф: дела хорьков".
Игра по книге Хилгартнер Бет "Королевство Бараглаф" (но книгу можно не читать, в соо есть вся нужная инфа!)
19-20 августа, Подмосковье, красивая база
Сетка ролей!

Там имеется дворец, в котором есть адекват и есть серпентарий, хитрые засранцы и благородные люди. А еще есть Трущобы, дно мира, но очень симпатичное, где процветают нищенство, воровство, две гильдии меряются, кто круче, и туда же долетает шипение серпентария - эти интриганы даже до дна дотягиваются, представьте.

Лично я зову желающих к себе в Гильдию (и нет, мы не только воруем, наш план-минимум уже выглядит как причина, почему мы все закончим плохо, но я верю, что не закончим), мальчиков-девочек, верных Гильдии и не очень. Но в сетке есть всякие роли, смотрите, выбирайте!

---

Мне доставили самокат на два дня раньше, я уже изъездила на нем всю квартиру и сейчас выберусь на улицу. Покупка, про которую я пока не могу ответить, зачем она мне, но прикольно же! Этому красавцу нужно имя.

На бессонные ночи организм выдает реакцию сродни похмелью - привет, анальгин и минералочка, за что.
Зато я настрочила АУшку по "Доктору", не в силах удержаться.

Маленькая АУшечка про финал 10 сезона

***

Не снег — мелкая ледяная крошка впивается в костяшки, сдирая кожу. Температура в этом месте такая, что крошка растекается в воду, опаленная жаром регенерации, впечатанным со злостью в землю, — и тут же замерзает снова.

Громче ледяного урагана — шум крови в висках и собственный хрип:

— Я. Не хочу. Меняться!

Холод помогает — кожа обрастает хрупким инеем, как панцирем, Тардис умница — привезла в подходящее место, гигантская морзилка, да, так правильно, так есть шанс… — черт возьми! — Доктор издает короткий рык и с размаха падает лицом в лед. Нет никакого шанса, вот в чем злая правда — никакому холоду не укротить два крепких сердца, давящихся толчками, заточенных под одно простое действие — жить. Значит — меняться.

А меняться значит умирать.

Это не по силам понять никому из них — они не придают значения, он ведь помнит их имена и до, и после, а они слишком суматошны и невнимательны, даже когда он умирает у них на глазах, они не замечают, только приветствуют его неизменным: “Доктор!” — и комментируют его новый цвет глаз или чрезмерно длинный нос… Короткие жизни делают их радикальными: ты или жив, или мертв, всего два варианта, жив — пляши и выпей, а мертв…

Ветер подхватывает горсть льда и смешивает с золотыми искрами — и Доктор, рыча, подбирает тело, распадающееся на части, напрягает мышцы, желая запереть это внутри, как джинна в старой дырявой вазе.

— Нет! — выкрикивает он.

И слышит хруст. Ураган ревет, Тардис подвывает рядом — возмущается, что дверь не закрыта и панель управления заметает пурга, но хруст слышен отчетливо, словно сахарные кубики ломают над самым ухом.

И вздыхают:

— О, господи, да прекрати же ты ныть, в конце концов. Будь послушным мальчиком.

Не может быть.

Доктор вскидывает голову, запорошенную и горячую, как кипящий чайник.

Мисси закатывает глаза.

— Этого не может быть, — зануднейшим из возможных голосов произносит она. — Это невозможно, ты ведь ушла с ним, ты не можешь быть тут, у тебя нет своей Тардис, почему ты вернулась, почему не вернулась раньше, так ты все-таки была на моей стороне, я не ошибся, бла-бла-бла — и все остальное, что ты принялся бы лопотать без остановки, если бы не был занят регенерацией. Вернее, попыткой ее остановить. Даже интересно, сколько ты продержишься. Такой отчаянный.

Доктор выпрямляется и теперь сидит на коленях, в рукава пиджака задувает, на земле, где он прижимался щекой, — след копоти. Мисси подходит — лед ломается под ее тяжелыми шагами — и опускается на колени рядом. Оглядывает его внимательно, с привычным бесстрастным выражением, и Доктор так же привычно щурится и задерживает дыхание, пытаясь хоть что-то прочесть в ее светлых глазах.

— Мисси, — потрясенно выдыхает он. — О. Мисси.

— С удовольствием побуду твоей жилеткой, но только после того, как ты перестанешь пыхтеть и дымиться, как паровоз… Впрочем, — она пожимает плечом, — после регенерации ты наверняка забудешь свою маленькую кибер-подружку и все прочие драмы, за которые так трясешься.

Нет. О, Мисси, нет, нет, нет — он уже открывает рот, возразить, научить уже наконец-то, разжевать еще раз, еще триста раз, если нужно, но очередной толчок в грудь заставляет заткнуться и стиснуть зубы. Мисси усмехается:

— Надо же, каким ты становишься трусишкой в такие моменты.

— Ты… пока не понимаешь, — с трудом выдыхает Доктор, качая головой. — Для тебя всегда имела значение только ты сама. Тебе некого было забывать.

— Да, да, — скучающе тянет она, словно слова — это давно опреснелая жвачка, — а ты никак не можешь прекратить меня учить. Но послушай теперь ты меня. Твоя подружка, прежде чем отправиться в путешествие по Вселенной с ее подружкой, заставила меня пообещать, что я буду за тобой присматривать и не дам тебе удариться в трудоголизм, так что теперь моя законная очередь читать тебе нотации…

— Что ты сказала?

Он перестает слышать, как свистит ветер, и даже сердца смирнеют на пару секунд, в висках не стучит, — нет, в самом деле, что, черт возьми, она сказала?! Доктор подается вперед, мучительно разглядывает лицо Мисси, словно ответ написан там, но Мисси даже не делает паузу.

— ...и вот моя первая, — продолжает она. — Кончай нудеть про свое “не понимаешь”, потому что не понимаешь сейчас ты, дурачок, одну простую вещь.

Не сводя с него глаз, она отнимает от земли обе его руки, продрогшие и исцарапанные, и заключает в свои ладони. Она серьезна, как никогда прежде.

— Эти твои человеческие спутники — от них нет никакого толка. О, не делай такое лицо, ладно, ладно, что-то в них есть, тебе виднее, но они — всего лишь люди, им многого не понять их ограниченными умишками.

Впервые в ее словах нет издевки: только факты, простые и честные, и беда только в том, что она пока не умеет делать честность еще и аккуратной. Доктор коротко кивает, закрывает глаза — жар подбирается и к ним, как хищник таится где-то в середине лба, готовясь выжечь радужку, окрасить ее в новый цвет. В глазах появляется влага — и Доктор морщится, вспоминая Билл и ее слезы. Билл…

Лица касается ладонь.

— Ты знаешь, это пройдет. Просто перестань трусить и услышь меня — я не один из твоих спутников. Я такая, как ты — я знаю, каково тебе, и знаю, что не умереть в результате не означает не умирать вовсе. — Мисси звучит почти равнодушной, но он знает: это не так. — Тебе никогда не доводилось раньше регенерировать рядом с другим Повелителем времени — поэтому ты боишься. Не волнуйся. Я не позволю тебе забыть то, что ты — эта твоя версия — считал важным. Даже если это невыносимая сентиментальная чепуха.

Ох. Мисси. Улыбка растекается по искривленному лицу — тоже кое-какая, больная, но настоящая, а в следующий миг жар вырывается наружу — пожирая холодный воздух, лед под коленками, привычки и воспоминания.

Это почти как раньше — только сейчас Мисси держит его за руку. И после, конечно, она выдумает не один десяток комментариев на эту тему, но это — после.

---

Досмотрела сезон "Доктора", время два часа ночи, варианты: просто поорать/порыдать или пойти сублимировать в фичочки. Кактакжить.

---

Забрала сегодня диплом наконец-то.
В понедельник еду устраиваться на работу.
Все еще не знаю, что делать с магистратурой. Не хочу тратить два года на абы что, а чего хочу - не знаю.

Сегодня с мамой ездили в "Вегас" вдвоем - и это такое потрясающее чувство. Мы обычно ходим куда-то в Строгино. И никогда - реально никогда - не ездили в какой-то ТЦ вдали от дома. В итоге походили по "Вегасу", купили одежды, потом дошли до "Ашана", закупились там и доехали до дома на автобусе. И да - мы никогда не уезжали из "Ашана" на автобусе. Такие мелкие "никогда", бытовые "никогда", которые вдруг случаются, - это очень круто.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сложно писать о смене. Всегда запоминаются дети - как яркие кусочки мозаики. Мне снова достались старшие, 14-17 лет, взрослые, с которыми иногда хочется уже просто дружить, а не жить в сценарии "взрослый-ребенок". И как всегда, только уехав и разобрав вещи, я понимаю, что буду скучать.

Я смотрю записи на их стенах в ВК, их фоточки. Моя актив-группа, человек десять-двенадцать из двадцати, ядро, великолепная мощь. Вечная задорная улыбка Мити, который похож на не взрослеющего Питера Пэна, вот-вот взлетит; спокойная улыбка Кати - Кати, которая похожа на теплое море, на десяток теплых пледов в холодный день, на чашку горячего чая в замерзших руках; ухмылка Маши - чистая энергия, ирония, уверенность; другая Маша - доброе лицо хорошей, всеми любимой учительницы - наверное, вы понимаете, о чем я, это лицо, которому веришь сразу и надолго; мощный, с вечно вызывающим лицом парень - это Свят, и его подруга - тихая умница Настя, похожая на фею; Юля - танцы, разум и умение поладить, кажется, со всеми; эмоциональная, яркая, похожая на доброго щенка Света; улыбчивый Борис - отрядное мимими, солнышко и невероятное упорство внутри; его сосед Миша - я хочу однажды воспитать такого сына, честно; Рита - концентрат разума и адеквата, сильный лидер, внутренняя мощь; еще одна Катя - влюбчивость, желание повзрослеть, застывший в венах екатеринбургский осенний дождь вперемешку с южным солнцем; Андрей - как большеногий неуклюжий щенок, который очень добр, но иногда ужасно глуп и не понимает, что может сбить кого-то с ног. Это не все, но эти - с них все начинается. Узловые точки, импульс приходит к ним - и расходится по всему оставшемуся отряду.

Я напишу завтра и про остальное - про проигранную битву, которой ощущается отъезд нашего самого сложного ребенка; про первые сложные ночи и невозможность справиться с дисциплиной; про границы - сданные и не очень; про косячные ожидания - когда ты уверен, что прочитал все верно, а на самом деле нет; про победы и поражения; про погасший к концу огонь. Про всякое - это была очень сложная смена. В первые дни я была в шаге от того, чтобы если не уехать прямо сейчас, то заречься иметь дело с этим лагерем вообще. В последние дни я плакала от усталости, поругавшись по какой-то мелочи с напарницей. Я мечтала о доме. Но теперь я ужасно скучаю. Потому что мои дети прекрасны. И наверное, эта смена дала мне все-таки очень много. И господи - я хочу еще.

---

Снился дом – как прихожу, а там коты, крысы, пёс прыгает.
Снилось, как повторяю слова песни, которую пели на визитку. Кстати, да – мы перепевали с детьми «Ты человек», и после Отряда это было очень весело. *Ройш был бы доволен*
Снилось, как я рисую очередное обновление отрядного уголка.

Я уже ужасно хочу домой. Осталось два с половиной дня. Дети говорят, что не хотят уезжать, а я хочу. Но молчу

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Не очень понимаю, в каком я мире, какая эра, какой год, что происходит.
Реально нет времени ни на что. Ждала загруженности, но не такой. Вчера была одна на отряде – и это был ад. Подготовка к концерту, отрядный уголок, занятия, день в ритме «будь крут или умри». Спала перед этим четыре часа, потому что ночью ставила вальс.
И конечно, есть в отряде один ребенок – ну как ребенок, лоб 14-летний, – который задает жару.
Я не знаю, когда нормально буду на связи, в выходной свой, но не знаю, когда он.

---

Когда после второго курса я впервые ехала в лагерь, меня пугали дети.
Окончив универ и уезжая сейчас на, наверное, последнюю на ближайшие пару лет смену, я понимаю, что пугают меня уже взрослые.

Вчера ездили смотреть лагерную базу: санаторий, милые сосенки, беседки, корпуса, старушки на каждом углу. Церковь. Нам сказали, что детям нельзя разговаривать со старушками: если они начнут, мол, то уже не закончат. Там красиво, но выбираться оттуда общественным транспортом - адище. Сегодня я села на автобус в 12.28, с тем, что электричка в 12.09, а следующая уже в три часа дня; и автобус встал в пробку в 500 метрах от станции. И когда оставалось метров 300 и 2-3 минуты, я попыталась представить, что я воин и могу добежать. (Главный вопрос был - в какую сторону хД) Добежала, но кашляла потом аж до самого дома. Кажется, надо заниматься спортом активнее.

В этот раз чемодан раздулся как-то адски, а все потому что я положила туда стопку ролевых шмоток - вдруг пригодятся на сцене. Должна, в конце концов, от них быть какая-то польза вне игр. Я и так-то шмотки из не совсем уж специфичных стараюсь выбирать так, чтоб потом можно было таскать в жизни, но мантию хогвартскую, конечно, на улицу не наденешь.
А после лагеря, словом, я собираюсь зайти в "Детей света" и купить пару восточно-упоротых шмоток на двоих - на меня и Ибхану на "Бараглаф". Иногда игры - отличный повод.

А это приглашение, там есть классные роли! у меня в воровской Гильдии, к слову, тоже есть вакансии

РИ "Королевство Бараглаф: дела хорьков"- тыкни! Идемте играть!

А еще я не сходила в универ с обходным листом. И в библиотеку не сходила. И на вручение дипломов не попадаю из-за лагеря. Так что не знаю, когда я получу свой диплом.

---

Неделя в режиме хомяка в колесе.

В воскресенье уезжаю в лагерь до 11-ого июля. Буду, в принципе, на связи.

---

порция негатива

Я орала мысленно на комментарии в стиле "зачем вы забрали кота с улицы, ему там лучше, там воля!!".
Теперь ору с другого. У кота нашли хламидиоз - плохо это, но лечится. Теперь, даже со стороны друзей, комментарии в стиле "избавься от него, пока не поздно". Я не понимаю, как это вообще в голову приходит. Как, блин.
Зато я горжусь своей семьей. Им не надо объяснять простые вещи.

---

Интересно

лол )

16.06.2017 в 13:31

Пишет  primorskaja:

Моб!
У каждого есть темы, о которых он пишет в своём дневнике, и есть такие, о которых он не говорит.
Суть: предложите мне написать о чём-нибудь, о чём я, как правило, молчу. И я, наверное, сделаю это.

Мне нравится уточнение "наверное", но я постараюсь